Быстро что-то напечатав, Булат откладывает телефон и подносит ко рту чашку.

— Еще одна подруга? 

Это вопрос неожиданно меня задевает, но я не могу понять, почему. Наверное, дело в его тоне — он сомневающийся. Будто Булат не верит в то, что у меня могут быть друзья.

— Да, еще одна, — говорю намеренно громко. — Ее зовут Лариса, я тебе про нее рассказывала. Лариса и Марина. Всего две подруги — это не так и много. Меня есть за что любить, даже если ты считаешь иначе.

— Уверена, что они тоже считают тебя подругой?

Я обнимаю себя руками. Для чего он это спрашивает? Хочет убедить меня в том, что я дурочка, не разбирающаяся в людях? Чтобы когда он уйдет, я стала сомневаться в том, что в моей жизни есть те, кому я небезразлична? Конечно, Марина и Лариса мне подруги. С Мариной я переписываюсь почти каждый день, но из-за ее работы и моих курсов видеться получается не всегда, а Лариса сама всегда зовет меня куда-нибудь посидеть. Я ей никогда не навязывалась.

— Ты их не знаешь и не знаешь, как мы общаемся. У нас все по-настоящему. Здесь ты ничего не можешь испортить.

Булат отодвигает недопитый кофе и встает. Рядом с ним мое сердце превращается в клубок, из которого каждый его уход вытягивает нити. В левой половине груди ноет. Сейчас он уедет, и я снова останусь без него.

— Я не сказал, что тебя не за что любить. Ты слишком одержима идеей всучить каждому встречному свою дружбу и слишком доверяешь людям. Сама подставляешься. 

Я моментально хочу оспорить его слова про дружбу. Они звучат обидно и совершенно не обоснованы: с Мариной у нас произошла симпатия с первого взгляда, а Лариса меня сама выбрала. Не делаю этого лишь потому, что мозг цепляется за первую произнесенную фразу, и начинает судорожно ее обрабатывать. Булат не считает, что меня не за что любить. То есть он думает, что на самом деле меня есть за что любить? По логике выходит так?

— Думаю, что ты ошибаешься, — все, что я говорю. 

Булат как и обычно не спорит. Он вообще этого не делает, будто считает, что одной его реплики достаточно для того, чтобы принять ее как истину. Эта черта в нем одновременно выводит меня из себя и восхищает. Я бы хотела уметь говорить так: лаконично, чтобы окружающие ко мне сразу прислушивались. Возможно, когда-нибудь научусь.

Булат идет принимать душ, а я сажусь на кровать с книгой и пытаюсь читать. На деле это уловка, чтобы провести побольше времени с ним рядом. Вдруг он захочет поинтересоваться еще чем-нибудь, пока будет одеваться. То, что просить прощения за Фиделя он у меня не собирается, я уже поняла.

— Хорошего тебе дня, — говорю на прощанье в прихожей. 

Вопрос о том, когда он приедет, прилипает к кончику языка подобно клею. Услышать еще раз «Не твое дело, Таисия» — слишком невыносимо. Лучше буду думать, что Булат не сказал, потому что я не просила.

После его ухода я заставляю себя вновь взяться за книгу. То, что моя любовь к Булату быстро не пройдет и продолжит меня мучить, я уже поняла, а значит, нужно учиться с этим жить. Дай мне волю — я все свободное время буду грустить о нем. Так и с ума сойти не долго. 

На чтение первых двух страниц уходит почти час, потому что мысли так или иначе возвращаются к нему. Обгладывают каждое свежее воспоминание: наш секс и утренний разговор в попытке разыскать признаки того, что я ему небезразлична. Обычное занятие.

Наконец, писательскому мастерству автора удается взять верх над моими эмоциями, и я погружаюсь в повествование. Заказала целую стопку книг в интернет-магазине неделю назад, когда освоила виртуальный шоппинг по совету Марины.

Когда сюжет подходит к развязке, а в груди начинает ухает от любопытства и переживаний, в дверь неожиданно звонят. К глазку я подхожу не без настороженности — Булат всегда открывает своими ключами, а Михаил пишет СМС.

Вид гостьи по ту сторону заставляет напрячься и быстро себя оглядеть. Вживую эту девушку я видела ее лишь раз издалека, но и этого было достаточно, чтобы ее образ навсегда впечатался в мои мысли. За дверью стоит Карина.

Я беру несколько секунд, чтобы утихомирить вспышки вопросов и поворачиваю замок. Прятаться не собираюсь. Если пришла — пусть скажет, для чего.

— Здравствуйте, — здороваюсь первая и для придания себе уверенности скрещиваю локти на груди. 

Внутри неприятно тянет: вблизи избранница Булата еще красивее, чем издалека. От нее веет утонченным парфюмом и дороговизной, а вещи сидят просто идеально. Такую как она хочется подолгу разглядывать, и будь она не ненавистной мне Кариной, а незнакомой девушкой, и мы находились в парке, так я бы и сделала.

Она тоже меня разглядывает. Наверное, ей еще любопытнее, чем мне. Я-то ее видела, а вот она меня вряд ли.

— Мне нужно забрать одну вещь. Я кстати, Карина, если ты не знаешь.

Я не хочу врать о том, что я ее не знаю. Зачем? Дружить мы с ней все равно не будем, а разыгрывать дурочку не хочется.

— Я Тая. Какая вещь тебе нужна? Я поищу.

— Может быть, пустишь меня внутрь? — ее голос крепнет и становится требовательным. — Не будем привлекать внимание соседей.

Портить репутацию Булату я не хочу, поэтому позволяю ей пройти в прихожую и прикрываю дверь. 

Очутившись внутри, Карина не перестает меня разглядывать, а я не без горечи думаю, что сейчас я ей проигрываю: ни укладки, ни макияжа. 

— Ну так я зайду поискать? 

Я мотаю головой, потому что она явно врет. Ничего ей в квартире не нужно, потому что Булат бы меня предупредил. Пусть она и присутствует в его жизни, но здесь живу я.

— Нет. Скажи, что ты ищешь.

— Ты все равно не знаешь, где оно лежит. Я знаю эту квартиру. Много раз оставалась здесь. 

Карина меня старше — это видно по мимике и по голосу. Лет на пять, наверное. По возрасту она гораздо больше ему подходит.

— Позвони Булату. Если он скажет, я тебя впущу.

Она едва заметно хмурится, подтверждая мою догадку о том, что просто приехала на меня посмотреть. Может быть, сказать какую-нибудь гадость или угрожать. По крайней мере, так мне хочется думать, потому что в моих мыслях она всегда предстает в образе злодейки. На Булата я злиться за их связь не могу. Слишком люблю.

— Ты ведь знаешь обо мне, да? 

Я киваю.

— И как тебе с этим живется? Нормально? Зная, что спишь с чужим мужчиной?

Я об этом уже думала много раз. Я его люблю. Поэтому мне не стыдно.

— Ты тоже обо мне знаешь, — говорить отчего-то получается тихо. — Тебе как с этим живется?

Карина поджимает свои красивые губы. 

— Мы год вместе, и я замуж за него выйду. А тебя здесь не будет.

Я молчу. Хочу на нее разозлиться и спокойно продолжать ненавидеть, но не получается. Наверное, потому что она не выглядит той стервой, которой я ее себе представляла, и голос у нее не томный и грудной, а высокий и тонкий.

— Булат рассказал тебе про Италию? Мы ночью вернулись. 

Грудь опаляет огонь, и я едва успеваю опустить глаза, чтобы спрятать смятение. Поэтому он загорел. Они летали в Италию. Не куда нибудь, а в мою Италию. Вдвоем.

— Вот его вещи, — киваю на кожаную сумку, стоящую рядом с комодом. Пусть думает, что я знала.

Теперь я хочу, чтобы Карина поскорее ушла. Мне необходимо одиночество, чтобы пережить боль, разгорающуюся с каждой секундой. Они вдвоем бродят по Милану, просыпаются в отеле с видом на каналы Венеции, греются на золотистом песке Лигурийского побережья, пьют вино и едят пасту.

— Найди себе сверстника, Таисия. Ты ребенок совсем, и конечно ему не интересна. Булат был и останется моим. 

У меня даже не получается удивиться тому, что она знает мое полное имя. Я слишком поражена тем известием о поездке и тем, что вдруг перестала испытывать к ней ненависть.

— Ты живешь с ним? 

Карина берется за ручку, слишком резко ее дергает, так что дверь чудом не сбивает ее с ног. 

— Это не твое дело, — раздается перед тем, как она выскакивает за порог. 

27